Выбранное Вами стихотворение.


Ольховая сережка.
                          Д. Батлер.
 
Уронит ли ветер
                     в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка
                         сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь,
                          и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу
                        к невозможности истолковать.
Себя низвести
                     до пылиночки в звездной туманности,
конечно, старо,
                     но поддельных величий умней,
и нет униженья
                      в осознанной собственной малости -
величие жизни
                     печально осознанно в ней.
Сережка ольховая,
                             легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее -
                        все окажется в мире не так,
а, видимо, жизнь
                             не такая уж вещь пустяковая,
когда в ней ничто
                         не похоже на просто пустяк.
Сережка ольховая
                             выше любого пророчества.
Тот станет другим,
                         кто тихонько ее разломил.
Пусть нам не дано
                           изменить все немедля, как хочется,-
когда изменяемся мы,
                                    изменяется мир.
И мы переходим
                         в какое-то новое качество
и вдаль отплываем
                             к неведомой новой земле,
и не замечаем,
                     что начали странно покачиваться
на новой воде
                     и совсем на другом корабле.
Когда возникает
                        беззвездное чувство отчаленности
от тех берегов,
                     где рассветы с надеждой встречал,
мой милый товарищ,
                             ей-богу, не надо отчаиваться -
поверь в неизвестный,
                                пугающе черный причал.
Не страшно вблизи
                             то, что часто пугает нас издали.
Там тоже глаза, голоса,
                                    огоньки сигарет.
Немножко обвыкнешь,
                             и скрип этой призрачной пристани
расскажет тебе,
                     что единственной пристани нет.
Яснеет душа,
                   переменами неозлобимая.
Друзей, не понявших
                             и даже предавших,- прости.
Прости и пойми,
                     если даже разлюбит любимая,
сережкой ольховой
                             с ладони ее отпусти.
И пристани новой не верь,
                                    если станет прилипчивой.
Призванье твое -
                             беспричальная дальняя даль.
С шурупов сорвись,
                             если станешь привычно привинченный,
и снова отчаль
                     и плыви по другую печаль.
Пускай говорят:
                         «Ну когда он и впрямь образумится!»
А ты не волнуйся -
                             всех сразу нельзя ублажить.
Презренный резон:
                             «Все уляжется, все образуется...»
Когда образуется все -
                                    то и незачем жить.
И необъяснимое -
                         это совсем не бессмыслица.
Все переоценки
                          нимало смущать не должны,-
ведь жизни цена
                         не понизится
                                           и не повысится -
она неизменна тому,
                             чему нету цены.
С чего это я?
                     Да с того, что одна бестолковая
кукушка-болтушка
                             мне долгую жизнь ворожит.
С чего это я?
                     Да с того, что сережка ольховая
лежит на ладони и,
                             словно живая,
                                                  дрожит...